В следующем, 1981, году, сразу после развода с Мэттью, Грета вышла замуж в третий раз. Вскоре после этого ей исполнилось сорок пять лет. Ее новый муж, Фрэнк Флетчер, был довольно милым, хотя и несколько скучным вдовцом с двумя взрослыми женатыми сыновьями. Фрэнк был клерком в судоходной компании, в которой работала Грета, и у него был коттедж, расположенный в том самом квартале, в котором Грета жила бы с Ларри, если бы ее жизнь пошла по-другому.
Грета и Фрэнк зарегистрировали свой брак в отделе записи актов гражданского состояния. На церемонии присутствовали лишь шестеро гостей: Руби с Хизер, а также сыновья Фрэнка и их жены, которые, похоже, были не слишком довольны тем, что их отец и свекор женится вновь. Брэндан уже начал ходить в школу, и его на свадьбу не взяли.
После недолгой церемонии, которая, по мнению Руби, была слишком уж формальной, все отправились в дом миссис Харт. Флетчеры отказались пить купленное Руби вино и пиво, заявив, что они предпочитают чай. Вежливо съев несколько сэндвичей, гости разошлись по домам, оставив влюбленного Фрэнка, который до сих пор не мог поверить, что ему удалось жениться на такой красивой женщине. После обеда новобрачные отправились в свадебное путешествие в Скарборо.
Вскоре после их отъезда Руби решила навести порядок в комнате Греты и с удивлением обнаружила, что шкаф забит дорогой одеждой. Когда Хизер вернулась домой, Руби сказала ей об этом.
– Грете все это больше не нужно, – сказала Хизер. – Она говорит, что, пока она замужем за Фрэнком, носить все эти вещи было бы бестактно.
– Интересно, нам здесь что-нибудь подойдет?
Допив чай, они вместе с Брэнданом пошли наверх, чтобы примерить вещи Греты. Мальчик схватил шляпу, которую Грета надевала на свадьбу Дэйзи, и натянул ее себе на голову. За зелеными перьями светилась его довольная улыбка. Руби с Хизер пересмотрели весь гардероб, но себе почти ничего не подобрали: у многих вещей был слишком маленький рост.
– Как ты думаешь, можно будет расшить здесь подогнутый край? – спросила Руби, держа в руках голубое креповое платье.
– А я возьму себе этот жакет, но не юбку к нему… Ты только посмотри на этот свитер! Должно быть, он стоил целое состояние. Нет, не могу! – бросив свитер на пол, Хизер расплакалась.
– Я тоже, – сказала Руби и отшвырнула голубое платье с таким видом, словно оно было слишком горячим. – Я чувствую себя расхитителем могил.
– Знаешь, мама, я сомневаюсь, что Грета найдет счастье в браке с Фрэнком.
– Кто знает, милая? – с грустью проговорила Руби. – Я теперь думаю, что, когда она вернулась домой, мне надо было держаться с ней поласковее, но меня так разозлило то, что она натворила…
– Нашей Грете всегда было плохо одной. Надо было пустить ее к себе в комнату. Наверное, мы сами выжили ее из дому.
– Знаешь, Хизер, а я бы не стала утверждать это так категорично, – ответила Руби, обняв плачущую дочь за плечи. – Грета очень некрасиво поступила по отношению к Мэттью, и было бы неправильно встречать ее с распростертыми объятиями и вести себя так, словно ничего не произошло.
– Всего этого не случилось бы, если бы Роб и Ларри не погибли!
– Откуда нам это знать? На месте Мэттью мог оказаться другой мужчина, – со вздохом сказала Руби. – Брэндан, дай сюда шляпу, пока ты ее не разорвал! Возможно, когда-нибудь Грете захочется надеть ее еще раз.
Она была в номере дорогого отеля – в чужом номере – и лежала на двуспальной кровати. У нее было такое чувство, что она умирает. На другой половине кровати ночью кто-то спал – она увидела вмятину от головы на подушке, а одеяло было откинуто, когда этот «кто-то» встал.
«Интересно, кто он?» – подумала Элли.
Вероятно, вчера вечером она попала на какую-то вечеринку и нализалась, но ее память не содержала абсолютно никаких подробностей.
Все это произошло далеко не впервые. Элли работала в лондонском агентстве, оказывающем эскорт-услуги – поставляющем красивых девушек на корпоративные вечеринки, на которые не приглашались жены, на бизнес-выставки, на спортивные соревнования… В настоящее время Элли находилась в Мадриде, куда ее вместе с шестью другим и девушками вызвали на выставку спортивных машин. Их задача заключалась в том, чтобы принимать соблазнительные позы, сидя на капотах машин, и этим побуждать перспективных клиентов расставаться с крупными суммами денег. На прошлой неделе они работали на компьютерной выставке в Швеции, где должны были играть роль очаровательных интеллектуалок, а на следующей их везли в Рим, на выставку-продажу офисного оборудования. Но чаще всего девушкам приходилось работать на Британских островах.
Агентство придерживалось весьма строгих моральных принципов: оно тщательно заботилось о своей репутации, и девушкам запрещалось вступать с клиентами в сексуальные отношения на работе. Но если Элли сильно напивалась – как прошлой ночью, – то иногда нарушала это правило.
Голова раскалывалась. Элли села и обхватила ее руками. Одежда лежала на полу возле кровати. Полупрозрачные шторы па открытом окне, словно паруса, развевались на ветру, выгибаясь в сторону улицы. Элли увидела за окном каменный балкон. Ярко светило солнце, и было уже очень тепло – особенно если учесть, что был май.
«Интересно, какая здесь погода летом?» – подумала Элли.
Снаружи доносились голоса и плеск воды в бассейне.
Из номера вели две двери, одна из которых, в ванную комнату, была открыта. Элли встала, приняла душ, надела обтягивающую белую юбку и красную блузку – свою униформу на время проведения автовыставки. Одежда была довольно грязной, а на юбке расплылось красное пятно от вина. Девушка решила, что ей лучше не дожидаться появления хозяина номера – если он вообще вернется. Никаких признаков того, что здесь кто-то живет, не было – ни чемодана, ни вещей, ни гигиенических принадлежностей. Возможно, этот человек только что выписался.