На краю Принцесс-парка - Страница 121

121

Аптека перешла к Феликсу, но теперь ее уже нельзя было назвать золотым дном – по крайней мере так с грустью в голосе сказала миссис МакТаггарт. Некоторое время назад в деревне открылся супермаркет – очень маленький, но тем не менее… В нем продавались аспирин и пластинки от кашля, таблетки от простуды и лейкопластырь, и все это было намного дешевле, чем в аптеке, – поэтому люди теперь обращались к Феликсу лишь в том случае, если лекарство продавалось только по рецепту или отсутствовало в супермаркете.

Феликс принес чашку некрепкого, как всегда, чая.

– Чего бы ты хотела на завтрак? – спросил он, внимательно глядя на Элли сквозь стекла в бледной оправе.

– Поджарь пару гренок, – вздохнула Элли.

Взгляд Феликса уже не раздражал ее: он смотрел так на всех людей без исключения. Он словно пытался разглядеть в них какие-то качества, которые они скрывали от других.

– На обед у нас будет курица, – с гордостью объявил Феликс. – Скоро придет Нейла и поджарит ее.

Слово «курица» было сильным преувеличением – на самом деле это был цыпленок размером с голубя. Жить на доход от аптеки было непросто, и иногда Элли было даже жаль Феликса – хотя обычно она относилась к неудачникам с презрением. Но Феликс никогда не жаловался, не выходил из себя и обладал терпением Иова – так сказала бы бабушка. Вообще-то в последнее время Элли ловила себя на том, что испытывает к брату Лайама нечто вроде симпатии. Она решила, что дела Феликса пошли бы лучше, если бы он избавился от Нейлы Кенни, помогавшей в аптеке еще его отцу. По совместительству Нейла была подружкой Феликса, так что ничего удивительного, что он не мог ее уволить.

Их связывали очень странные отношения. Элли ни разу не видела, чтобы они касались друг друга, не говоря уже о поцелуях. Сначала она решила, что они занимаются всем этим в обеденный перерыв в аптеке, но миссис МакТаггарт сказала, что в обед Нейла обычно ходит домой, а Феликс выпивает полпинты пива «Гиннесс» в одном из местных пабов.

Нейла Кении была старше Феликса. Это была высокая худая женщина лет тридцати пяти с похожими на паклю волосами и лицом, которое даже самый добросердечный человек на свете вынужден был бы назвать некрасивым. Было похоже, что поношенная, бесформенная одежда, в которой она ходила, приобретена в магазине «секонд-хэнд». Когда холодные глаза Нейлы враждебно смотрели на Элли, той становилось немного не по себе.

Из всех новых знакомых больше всего Элли нравилась миссис МакТаггарт. Женщина приносила ей домашние лепешки и коржики, и, если бы не это, Элли голодала бы: ведь даже те тосты, которые ей готовил Феликс, были ужасными – либо недожаренными, либо подгоревшими. В Крегмосс до сих пор не провели газ, а древняя электрическая печь вела себя непредсказуемо.

Сложно было сказать, кто именно – Нейла или печка – был виноват в том, что праздничный рождественский обед оказался безнадежно испорчен: курица была почти сырой, картошка твердой, а брюссельская капуста раскисла.

За обедом Нейла подвергла Элли настоящему допросу. Словно пытаясь уличить девушку во лжи, она в который раз задавала одни и те же вопросы.

– Где вы поженились? – подозрительно спрашивала она. – В каком платье ты была? Было ли у вас свадебное путешествие? Почему ты не поехала с Лайамом в Женеву?

– Если ты еще не заметила, я жду ребенка, – ответила Элли на последний вопрос.

– Твое обручальное кольцо ужасно тонкое. Оно не новое?

– Да. У нас просто не было денег на что-нибудь приличное.

Нейла стала убирать со стола. Сидя на своем месте, Элли подумала, что, судя по отсутствию ложек, никакого праздничного пудинга не будет – как и спиртного.

Затем Нейла принесла поднос с тремя чашками чая и тремя пирожками с мясом.

– Надеюсь, пирожки хорошие. Я купила их в супермаркете и немного разогрела в духовке.

Когда Элли раскусила пирожок, то обожгла язык о его мясную начинку. Вскрикнув, она вскочила и пошла за водой в столетнюю кухню, выходившую окнами в жалкий голый сад. Девушка встал а у мойки, подставила язык под струю ледяной воды и подумала, как глупо она, должно быть, выглядит – а также как она несчастна и как ужасно все вокруг.

– Элли, с тобой все в порядке? – спросил с порога Феликс.

– Почти. Послушай, мы можем сходить в какой-нибудь паб? Это сразу вылечит меня.

К тем деньгам, которые дал Лайам, Элли до сих пор не притрагивалась, но сейчас ей отчаянно хотелось оказаться вне стен этого убогого дома.

– Сегодня пабы закрыты. Кроме того, в здешних пабах появление женщин не приветствуется, так что, даже если бы они были открыты, путь туда тебе заказан.

Время никогда еще не тянулось для Элли так медленно. Ей было совсем нечем заняться, некуда пойти – разве что в деревню. Пару раз сходив туда, она решила, что больше не появится там никогда. В Крегмоссе почти не было магазинов – только жалкий «супермаркет», аптека, крошечное почтовое отделение и магазин, в котором продавали шерсть, товары для шитья, детские вещи и одежду для взрослых, которую Элли не надела бы даже под страхом смерти. Местные жители были весьма дружелюбны и останавливались посреди улицы, чтобы поболтать с ней, но Элли все равно казалось, что они не верят, что она жена Лайама, и пытаются поймать ее на противоречиях.

«Интересно, как бы они поступили, если бы узнали правду? – спрашивала себя девушка. – Забросали бы меня камнями, забили палками, изгнали из деревни или запретили бы посещать церковь?»

Раз в неделю в Крегмосс приезжал библиотечный фургон, и почти все свое время Элли проводила за книгами. Феликс настоял на том, чтобы она посетила местного врача, и тот, осмотрев Элли, посоветовал бороться с лишними килограммами, появившимися вследствие беременности.

121