На краю Принцесс-парка - Страница 82

Руби вполне устраивал такой вариант – ей также не хотелось, чтобы в такой день люди обсуждали ее прошлое. Даже девочки не знали, что их бабушка приглашена на свадьбу. Правду знала только Бет.

Бет! Руби повернула голову к своей подруге, стоявшей рядом с Конни и Чарльзом. Бет похудела, а ее замечательные волосы были коротко подстрижены, из-за чего она напоминала Руби заключенного. На скуластом, когда-то пухленьком лице застыло выражение отчаяния и одиночества – как будто Бет действительно приговорили к пожизненному заключению. На Бет были красивое мохеровое пальто с меховой опушкой и замшевые туфли. Было очевидно, что она не испытывает недостатка в деньгах – но зато нуждается в других, более важных вещах. Об этом ясно говорили ее грустные глаза.

Фотограф уже почти закончил, и дрожащие гости начали рассаживаться по машинам, чтобы отправиться в заказанный заранее ресторан. Руби и Крис ехали во взятой напрокат машине, Чарльз предложил подвезти Квинланов, а мать Руби везла Бет.

Убедившись, что всем гостям хватило места, Руби села в автомобиль.

– Руб, все прошло просто отлично!

Была уже почти полночь. Усталая Бет с размаху опустилась в кресло. В ее речи уже ощущался легкий американский акцент.

Руби упала на диван. Она танцевала до упаду и поцеловала за этот вечер чуть ли не больше людей, чем за всю свою жизнь. Праздник удался на славу, но у нее самой он вызвал весьма неоднозначные эмоции.

– Даже не помню, когда мне в последний раз было так весело, – сказала Бет. – Хотя, что ни говори, со свадьбой Конни и Чарльза сегодняшнюю не сравнить.

– Марта и Конни с Чарльзом сказали то же самое.

– Тот день навсегда останется в нашей памяти. – Бет внимательно посмотрела на подругу. – Только меня всегда удивляло, почему в тот день, когда все закончилось, ты напустилась на меня.

Руби нахмурилась:

– Потому что тебя пригласил на свидание Джим Квинлан.

– Ты была настолько неравнодушна к нему?

– Именно. Сама не пойму почему – похоже, никаких ответных чувств я у него не вызывала.

– Ты никогда об этом не говорила, – с удивлением в голосе сказала Бет. – А ведь мы ничего друг от друга не скрывали.

Она сбросила туфли и подтянула под себя ноги:

– У тебя есть вино? Я слегка навеселе, и мне не хочется, чтобы это ощущение проходило.

– Есть, берегла специально для тебя. Красное или белое?

– Любое.

Вернувшись с бутылкой вина, Руби сказала:

– Я не рассказывала тебе о Джиме потому, что происшедшее меня слишком сильно расстроило. Я любила его – по крайней мере была в него влюблена, – а он едва обращал на меня внимание. А потом он пришел и пригласил тебя на свидание. Мне это не понравилось, скажу честно.

– Можешь не говорить, я все хорошо помню.

– Извини, что я тогда нагрубила тебе, – с запоздалым раскаянием проговорила Руби.

– А как поживает Джим? Я думала, он будет на свадьбе.

– Ему надо заниматься «Молт-Хаус»… После войны он стал совсем другим человеком. Марта говорит, что эта война выпустила из него весь воздух. Жена не помогает ему в пабе. Марта утверждает, что у нее романы на стороне.

– Бедный Джим! – вздохнула Бет. – Ну почему некоторые люди живут счастливо, а другие ужасно несчастны?

– Знаешь, Бет, если бы мне это было известно, я бы написала книгу и заработала миллион. Думаю, для большинства людей жизнь – это смесь счастья и несчастья.

Бет хохотнула:

– Наверное, про меня тоже можно так сказать, но только весы сильно клонятся в сторону несчастья.

– Ох, Бет, Бет… Ну чем я могу тебе помочь?

Руби подумала, как это все несправедливо: и Бет, и Джим были очень хорошими людьми, но их личная жизнь не сложилась, тогда как она сама была вполне довольна своей судьбой, хотя ее назвать хорошим человеком было сложно.

– Налей-ка мне еще вина.

– Вот бутылка, наливай сколько хочешь. Но пообещай, что не напьешься вдрызг.

– Я не даю обещаний, которые могу и не выполнить. – Бет вздохнула. – Чем ты можешь помочь, говоришь? Ничем, наверное. У меня все идет не так – с Дэниелом, с детьми, со всем.

– Как дела у Джейка?

– Да ничего. Он учится в университете штата Нью-Йорк – кажется, я уже писала тебе об этом. Я настояла, чтобы он поступил именно туда. Это разозлило Дэниела, но в Нью-Йорке чернокожие могут вести сравнительно нормальный образ жизни – в отличие от нашего Литл-Рока. Я попытаюсь уговорить Джейка остаться в Нью-Йорке, хотя безумно по нему скучаю. Он единственный человек, который не дает мне сойти с ума.

– Я никогда не думала о Джейке – и о тебе – как о чернокожих.

– Но от этого мы не стали белыми, – без выражения проговорила Бет. – Дэниел и его друзья все свое время посвящают борьбе с расовыми предрассудками. Они садятся на места для белых в автобусе и ждут, пока их вышвырнут, или заходят в отели и рестораны, зная, что их тут же оттуда выведут – часто с применением силы. Американцам наплевать на то, что Дэниел – высококлассный юрист, они смотрят только на цвет его кожи. Он постоянно возвращается домой с разбитой головой и в синяках.

– Знаешь, Бет, он достоин восхищения, – осторожно сказала Руби. Она сама желала бы посвятить подобной цели всю свою жизнь.

– Да, но он хочет, чтобы я ходила с ним, как это делают жены его друзей. Он считает, что я подвожу его, – да так оно, пожалуй, и есть. – Бет остановила на Руби молящие влажные глаза. – Но я ненавижу насилие. Я не могу видеть выражение ненависти в человеческих глазах, искаженные от ярости лица. Я предпочитаю сидеть дома, а за покупками посылаю Ребекку, нашу домработницу. Дэниел и его друзья относятся ко мне с презрением. Они считают меня трусихой – а я с этим и не спорю.