На краю Принцесс-парка - Страница 34

– Хлеб порезать толсто или тонко? – спросила Марта час спустя – хотя у Руби было чувство, что прошло часов десять.

Они сидели на кухне и ждали, когда закипит чайник. Металлическая решетка была уже готова принять тосты.

– Толсто.

– Я поставлю джем на стол, так что угощайся. Я догадываюсь, как ты устала.

– Да, но я привыкну, – убежденно заявила Руби.

– Я в этом уверена – ты умеешь работать, это точно. Как и я. Мы с тобой сработаемся. – Марта перевернула гренку. – Ты живешь где-то рядом?

– В Фостер-корт – но это только временно.

Марта сморщила нос.

– Одна живешь? – спросила она.

– Нет, с Джейкобом. Он мой муж.

– О Боже, девочка! – воскликнула пораженная Марта. – В таком возрасте ты уже замужем?

– Мы поженились тайно, а после этого убежали из дому. Это произошло в пятницу. Я даже не успела купить себе обручальное кольцо.

– Бедные твои родители! Я уверена, что они сходят с ума от беспокойства.

– У меня нет ни матери, ни отца – я сирота. Смотрите, тост подгорел!

– Они всегда у нее горят, – прозвучал с порога едкий голос, и на кухню вошла женщина, весьма похожая на Марту, но намного моложе ее. На кудрявые светлые волосы была натянута розовая сеточка. Женщина была одета в цветастый креповый халат и пуховые тапочки.

– Мама, это мне? – спросила она, указав на тост.

– Нет, это Руби. Агнес, если ты хочешь тост, сделай себе сама.

– Я не Агнес, я Фэй! – сердито заявила девушка. – Мне надоело повторять это тебе.

– Мисс, коль уж на то пошло, вас крестили как Агнес Квинлан, и ею вы и останетесь. Фэй! – фыркнула Марта. – Что за чушь?

Девушка надулась.

– Агнес – ужасное имя, – сказала она. – Руби, а ты как думаешь? Правда, Фэй звучит намного приятнее?

– Мне нравится и то и другое, – тактично заметила Руби, которую сейчас больше интересовал тост.

– Она работает в муниципалитете и поэтому хочет взять себе другое имя, – хмыкнула Марта. – Имя Агнес для нее уже недостаточно хорошее. Она, видите ли, стыдится того, что живет в пабе в Дингл.

Агнес раздраженно ответила:

– Ты бы тоже этого стыдилась, если бы работала в таком районе, как Эгберс или Вултон. Некоторые люди там даже живут в домах, у которых названия вместо номеров.

– Ты живешь в доме, который называется «Молт-Хаус», ты не забыла?

– Мама, не неси ерунду. Пойду спать дальше. Разбудишь меня к полуденной мессе, хорошо?

– Хорошо, Агнес.

– Она моя дочь, – объявила Марта, когда девушка с сердитым видом ушла, – как будто Руби до сих пор этого не поняла. – Что-то она стала чересчур капризной. Можно подумать, она фрейлина самой королевы, а не какая-нибудь секретарша в муниципалитете. Вообще-то я ею горжусь, – лицо Марты потеплело, – да и какая мать на моем месте не гордилась бы? Но я была бы не против, если бы Агнес мне помогала, – а ее не заманишь за стойку ни за что на свете. Что же касается уборки, она даже не знала бы, с чего начать. – Марта тяжело вздохнула. – Наш Джим сделан совсем из другого теста. Он всегда готов помочь, но сейчас он служит в торговом флоте, и мы очень редко его видим. Милая, хочешь еще один тост? Первый ты проглотила, как за спину закинула. Да, и если тебе нужны деньги – а я вижу, что так оно и есть, – я могу заплатить тебе за завтра. У нас получается по пять пенсов в день.

Когда утром Руби уходила из Фостер-корт, Джейкоб все еще спал. Но когда она, успев побывать на мессе в церкви Святого Финбара, расположенной как раз по пути, вернулась в их комнатушку, молодой человек по-прежнему неподвижно лежал на кровати и разглядывал потолок. Услышав, как открывается дверь, он повернул голову в ее сторону.

– Я нашла работу уборщицы, – радостно произнесла Руби, – и теперь у меня есть деньги. На обед можно купить рыбу с картошкой. Когда мы оба начнем зарабатывать, то сразу съедем из этого места.

Джейкоб ничего не ответил, лишь повернулся к стене, спиной к Руби.

– Посмотри, что ты сделал со своим костюмом, – все таким же бодрым голосом продолжала Руби. – А мое платье еще хуже – я не высушила его, когда ложилась спать. Нам нужен утюг, а также мыло и полотенце, посуда, ножи, вилки… Если у нас будет кастрюля, я смогу приготовить что-нибудь в кухне под лестницей – может быть, уже завтра. Да, и обязательно нужно постельное белье – правда, в том месте, куда мы переедем, оно нам, возможно, уже не понадобится. И еще, Джейкоб…

– Руби, я хочу умереть.

– Джейкоб!

Прыгнув на кровать, девушка обняла его.

– Не говори так. Все будет хорошо, вот увидишь! Скоро мы уедем из этой дыры.

– Мне это не нужно, – мрачным голосом произнес Джейкоб. – Я хочу назад, на ферму.

– Это невозможно. Ты сам понимаешь, что не можешь просто так вернуться к Хамблам. Но когда-нибудь потом, когда мы встанем на ноги, можно будет переехать за город и найти другую ферму.

Руби была неприятна даже мысль об этом – хотя она ненавидела деревню далеко не так сильно, как Джейкоб город. Но теперь она понимала, что сделана из более крепкого материала, чем Джейкоб. Она была в состоянии приспосабливаться к обстоятельствам, обращать их себе на пользу.

– Руби, я убийца.

Когда Джейкоб перевернулся на спину, девушка содрогнулась, увидев мертвые глаза на бесцветном, как у трупа, лице.

– Я убил человека, – продолжал он. – Как я смогу жить, зная об этом? Я хочу умереть.

– Любимый мой, это был несчастный случай. Пожалуйста, не говори так, я этого не выдержу!

Спрятав лицо на груди Джейкоба, Руби заплакала.

Джейкоб и сам бы поплакал вместе с ней, но у него не было слез. В нем вообще ничего не осталось, в таком состоянии он мог только спать и смотреть в потолок. Парень по-прежнему любил Руби, но хотел бы, чтобы она вернулась к Эмили, бросив его заживо гнить на этой вонючей кровати. И то, что именно из-за него она, такая красивая и умная, дошла до этой жизни, лишь делало Джейкоба еще более несчастным. Подумать только – девушка, которая когда-то порхала, как мотылек, вынуждена работать уборщицей! Да, он навсегда испортил себе жизнь, и это было ужасно, но, если бы Руби не было рядом с ним, если бы она не делила с ним всю эту грязь, ему было бы легче.