На краю Принцесс-парка - Страница 31

Отсутствие денег было для нее чем-то новым. Девушка вспомнила огромное количество медных и серебряных монет, рассованных по многочисленным сумочкам Эмили и дававших ей возможность ездить в Ливерпуль когда заблагорассудится.

Руби пришло в голову, что остаток денег лучше всего было бы потратить на телефонный звонок Эмили. Можно было попросить у женщины денег – они могли бы встретиться где-нибудь в городе, так как поездка в Брэмблиз была Руби не по карману. Но, как следует обдумав эту мысль, девушка решила, что Эмили может сообщить о ее звонке в полицию. И тогда полиция пришлет человека, который проследит за ней, найдет Джейкоба и арестует его за убийство.

К столику подошла девушка в переднике:

– Милая, ты закончила? Ты похожа на мокрого цыпленка.

– Мне это уже говорили сегодня. Еще минутку, хорошо?

Руби вылила в чашку остатки чая и одним глотком выпила их.

– Кстати, вам не нужны работники? – спросила она на всякий случай.

– Нет. По будням у нас немного людей. Я сама работаю только по субботам.

– Спасибо.

До сих пор в жизни Руби не происходило ничего, что могло бы повергнуть ее в такое уныние, какое она ощущала сейчас. Ей уже приходилось сталкиваться с трудностями – правда, она не могла вспомнить, с какими именно, но была уверена, что они были. Теперь же она чувствовала себя загнанной в угол крысой. Девушка понимала, что если она будет продолжать поиски работы, то рано или поздно найдет ее – но работа нужна была ей прямо сейчас.

Она взглянула на часы, было уже пять. В кафе оставалось лишь несколько человек, а на входную дверь уже повесили табличку «Закрыто». Руби еще раз посмотрела на часы. Так что там говорила Долли Хаулетт? Что-то насчет того, что можно заложить часы. Руби понятия не имела, куда их надо закладывать.

К столику вновь подошла официантка.

– Прошу прощения, а что значит «заложить»? – спросила у нее Руби.

– Что-что? – непонимающе глянула на нее девушка.

– Мне сегодня сказали, что я могу заложить свои часы. Что это значит?

– А, заложить… Это означает, что ты можешь отнести их в ломбард и одолжить деньги в обмен на них. Тебе дадут квитанцию, и по ней ты сможешь выкупить свои часы, когда найдешь деньги. Само собой, – мрачно улыбнулась девушка, – тебе придется заплатить больше, чем тебе дадут в первый раз. Эти ломбарды – настоящая обдираловка. На твоем месте я держалась бы от них подальше.

Но выбора у Руби не было. Будущее сразу окрасилось в более привлекательный цвет.

– Здесь поблизости есть ломбард? – спросила она.

– Есть, «Овертонс». Когда выйдешь, поверни направо и пройди несколько кварталов. Ты узнаешь это место по трем большим медным шарам. Лучше поторопись – они закрываются в половине шестого.

– Большое спасибо.

На витрине ломбарда «Овертонс» были толстые решетки. Пожилой, почти лысый мужчина в очках без оправы снимал с витрины драгоценности. Когда Руби открыла дверь, громко звякнул колокольчик, и мужчина повернул голову:

– Да?

– Я хотела бы заложить…

– Дверь за углом! – довольно резко проговорил он.

Руби вошла в узкую незаметную дверь и очутилась в небольшом, тускло освещенном помещении. Через всю комнату тянулся изогнутый посредине деревянный прилавок, над которым нависала металлическая решетка.

Появился еще один мужчина, очень похожий на того, которого Руби видела в витрине, но более молодой и с несколько большим количеством волос на голове. У него были очень светлые глаза – Руби никогда еще таких не видела.

– Через минуту мы закрываемся, – заявил он. – Что тебе нужно?

– Я хочу заложить свои часы.

– Давай их сюда.

По всей видимости, вещи, которые хотели заложить клиенты, передавались в щель между конторкой и низом решетки. Руби достала часы на добротном ремешке и с некоторым сожалением – она уже успела привыкнуть к ним – положила их на прилавок.

– Они стоят пять гиней, – сообщила она. – Это чистое золото.

– Благодарю, я и сам могу определить.

Мужчина стал рассматривать часы – переворачивал их, щупал ремешок… Затем он поднял голову и остановил на Руби пронзительный взгляд острых глаз.

– Где ты их взяла? – спросил он.

– Это подарок на день рождения.

– На обороте написано «Руби О'Хэган».

Эти слова выгравировала Эмили.

– Я знаю, это я и есть, – ответила девушка.

– И ты можешь это доказать?

– Как я должна это доказать? – чуточку повысив голос, спросила Руби.

– Покажи мне какую-нибудь вещь с твоим именем на ней, лучше всего документ – свидетельство о рождении, например. Или чек на часы, или адресованное тебе письмо.

– У меня ничего этого нет.

Руби даже не знала, есть ли у нее свидетельство о рождении, часы покупала Эмили, а писем ей никто не писал.

– Где ты живешь?

Руби замялась, инстинктивно почувствовав, что упоминать Фостер-корт не стоит, – у его обитателей не могло быть часов стоимостью пять гиней. Мужчина не сводил с нее внимательных глаз, и пауза не укрылась от его внимания. Руби пришло в голову, что у нее действительно подозрительный вид – промокшая, с прилипшими ко лбу мокрыми волосами, в обвисшей белой кофте… Перед тем как идти сюда, следовало привести себя в порядок.

– Я живу в Киркби, – наконец ответила девушка.

– И ты приехала сюда только для того, чтобы заложить часы? – насмешливо протянул мужчина.

– Мы с подругой решили несколько дней пожить в Дингл, – чувствуя, как ее охватывает отчаяние, сообщила Руби.

– И как зовут эту подругу?

– Долли Хаулетт. Она живет на Домби-стрит.

Прежде Руби очень редко лгала – ей нравилось говорить людям правду, – но сегодня у нее, похоже, не было другого выхода.