На краю Принцесс-парка - Страница 102

102

– Как он называется? – спросила Дэйзи, намереваясь в следующий раз рассказать об этом фильме Клинту.

– «Бремя страстей человеческих», в нем играют Бетт Дэвис и Лесли Говард. Мы с Бет тогда все глаза выплакали.

На каминной полке стоял снимок Бет. Бабушкина подруга была сфотографирована в Вашингтоне, с плакатом Третьего всемирного женского альянса в руках. Бабушка говорила, что Бет отличалась мягким, кротким правом и ее сильно удивило то, что подруга стала политическим агитатором и почти все свое свободное время проводила на демонстрациях и маршах протеста.

Когда поползли титры, бабушка всхлипнула и выключила телевизор.

– Вы сегодня ходили в «Одеон»? – спросила она.

– Да, но нам пришлось сидеть отдельно.

– Да ты что?! – ужаснулась бабушка. – Но ты все равно не должна обижаться на Элли. Она любит находиться в центре всеобщего внимания, вот и все.

– Если бы я вела себя так, как она, меня никто и не заметил бы. А Элли замечают все.

– Я так не считаю. Клинт – очень милый, вежливый молодой человек, который просто не умеет отказывать людям. Но рано или поздно он этому научится, будь уверена. – Руби зевнула. – Пойду спать. Сварить тебе какао?

– Я сама сварю.

Бабушка всегда работала не покладая рук, готовя еду и убирая в доме, и вполне заслуживала того, чтобы хоть немного отдохнуть.

К удивлению Дэйзи, Элли сидела на кухне с одним из студентов, ирландцем по имени Лайам. Вероятно, он зашел туда, чтобы чем-нибудь перекусить. Лайам был очень красив. В частности, у него была золотисто-рыжая шевелюра, с которой не шли ни в какое сравнение морковного цвета волосы Дэйзи. Студенты постоянно флиртовали с внучками Руби, и она не раз говорила, что в следующем году будет селить у себя только женщин.

– Наверное, они считают, что попали в рай, поселившись в одном доме с тремя красивыми девушками, – как-то сказала она в присутствии Дэйзи.

Та понимала, что бабушка всего лишь хочет сделать ей приятное: ее никак нельзя было назвать красивой. Студенты то и дело приглашали Элли и Мойру на дискотеки и концерты, проходившие в университете. Дэйзи не пошла бы туда, даже если бы ее пригласили, – ведь у нее был Клинт, – но приглашение очень польстило бы ей.

Когда Дэйзи зашла на кухню, Лайам приветливо ей улыбнулся, а Элли просто проигнорировал. Пока Дэйзи наливала воду в чайник, студент спросил у нее, какие предметы она изучает.

– Никакие, – ответила девушка. – Я работаю.

– Ей пришлось бросить школу в шестнадцать лет, потому что она не смогла сдать ни одного выпускного экзамена, – сообщила Лайаму Элли.

– Я получила высший балл по изобразительному искусству, – покраснев, возразила Дэйзи.

– Изо! – фыркнула Элли с таким видом, словно этот предмет абсолютно никого не интересовал.

– Не всем же быть гениями, – рассудительно заметил Лайам.

Интеллект Дэйзи соответствовал ее внешности – и то и другое было ниже среднего. Когда она пыталась учиться, слова учебников не хотели складываться для нее в осмысленные фразы. Директриса заявила, что заканчивать среднюю школу ей нет смысла. Девочку с самого начала хотели отдать в спецшколу, но бабушка резко выступила против этого, добившись того, чтобы она училась вместе с двоюродными сестрами. Дядя Мэтт подыскал Дэйзи работу, однако она подозревала, что он сделал это исключительно из симпатии к бабушке. В офисе девушка чувствовала себя такой же ненужной, как и в классе. Клинт также заканчивал среднюю школу, и, когда они с Элли и Мойрой обсуждали те или иные предметы, Дэйзи чувствовала себя лишней. Клинт с Элли были в одной подгруппе по английскому языку.

Кулаки Дэйзи сжались. Жизнь всегда была для нее настоящей пыткой!

– Ты завариваешь какао? – спросила Элли.

– Да.

– Сделай и нам заодно. Лайам, ты же хочешь выпить чашечку какао?

– Не откажусь.

У парня был приятный, мелодичный ирландский акцент, и ему, по крайней мере, хватило вежливости поблагодарить Дэйзи за какао: Элли взяла свою чашку, не сказав ни слова.

– Почему ты так груба с ней? – спросил Лайам, когда Дэйзи вышла.

– Я была с ней груба? – удивленно посмотрела на него Элли. Она всегда разговаривала с двоюродной сестрой в подобном тоне.

– Но и дружелюбным твое поведение назвать нельзя.

– Наверное, она действует мне на нервы, – подумав немного, ответила Элли. – Дэйзи всегда казалась мне ужасно скучной. Она все делает невыносимо медленно, и у нее совсем нет мозгов.

Элли никогда не могла понять, что нашел в этой Дэйзи Клинт Шоу.

– Ты не права, – Лайам сделал недовольное лицо.

– Ты так считаешь? – Элли вызывающе провела по розовым губкам кончиком языка и сделала так, чтобы их колени под столом соприкоснулись.

Все обитатели дома были бы шокированы, узнав, что Элли и Лайам Конвэй регулярно занимаются любовью.

Никто даже не догадывался, что через два месяца, когда Лайам закончит обучение, Элли уедет с ним в Дублин. Никто из них даже не заикался о браке: они считали это никому не нужной формальностью. Элли собиралась вести жизнь, полную приключений, и эта поездка должна была стать первым из них. Лайам же не хотел связывать себя узами брака, которые ограничили бы его свободу передвижений. Он бегло говорил по-французски и по-испански и немного по-немецки и по-итальянски.

Лайам был не первым мужчиной в жизни Элли – хотя он был самым взрослым и самым красивым из них. До него она переспала с двумя парнями – студентом и одноклассником. В этих отношениях Элли привлекал не столько секс – хотя он был довольно приятным занятием, – сколько невероятное возбуждение, которое она испытывала, занимаясь любовью с мужчиной, когда бабушка находилась в соседней комнате, а все остальные – на первом этаже. Если бы родственники узнали о ее связи с Лайамом, разразился бы ужасный скандал, и это обстоятельство возбуждало Элли еще больше.

102